Российская Федерация определяется ее Конституцией как правовое государство. В реальной действительности курс на построение правового государства неизбежно сталкивается с весьма непростой проблемой формирования гражданского общества, являющегося его необходимой социальной основой, важнейшей предпосылкой институционализации либеральной (классической) модели правового государства. В рамках данного (вестернизированного) проекта следует признать, что «правовое развитие национального государства является практической проблемой гражданского общества, заинтересованного в гарантии автономии частной сферы» [1]. Однако в начале XXI столетия вполне очевидна унификация таких категорий, как «правовое государство» и «гражданское общество»: за некий эталон, единственно возможный механизм реализации последних берутся исключительно западные государства.
       Тем не менее, более чем десятилетний опыт реформирования различных сфер жизни российского общества позволяет говорить, что построение гражданского общества в контексте избранного властными элитами 90-х г.г. курса связано с рядом значимых моментов [2]:
       1. Широкое политическое декларирование данной задачи скорее обнаруживает очевидную не только для народа, но и для власть имущих сложность формирования гражданского общества пусть и в значительно «обновленной» стране. Даже на уровне масштабных публичных заявлений представителей государственной власти просматриваются некоторые противоречия. Так, действующий Президент заявил: «Россия должна быть и будет страной с развитым гражданским обществом и устойчивой демократией» - и далее справедливо отметил, что «наш исторический опыт свидетельствует: такая страна, как Россия, может жить и развиваться в существующих границах, только если она является сильной державой». А затем, касаясь проблем терроризма и распространения ядерного оружия, задал риторический вопрос: «Может ли Россия всерьез противостоять этим угрозам, если наше общество разбито на мелкие группы, если мы будем жить узкими, только своими групповыми интересами?» [3]. Подобные смысловые лавирования, видимо, есть не что иное, как попытка совместить исконно российский принцип «державности» с «чужеродными» отечественной правовой парадигме принципами гражданского общества. Однако, положения эти, видимо, плохо совмещаются, поэтому основной акцент глава государства все-таки делает на нашей «державности», призывая преодолеть свойственное собственно гражданскому обществу структурирование социума - «возникновение разнообразных форм трудовых ассоциаций, социальных и культурных объединений, самодеятельных организаций, общественно-полити-ческих движений, составляющих главные институты гражданского общества...», тем более что последнее еще и не наблюдается в России, по крайней мере, никак не может «разбивать» отечественный социум на «мелкие», «замкнутые в эгоистических, корпоративных интересах» группы [4].
       2. «Проведение крупных реформ сверху, по инициативе государственной власти составляет историческую особенность России... Философы называют это «перевернутой схемой развития», когда роль субъекта реформ играет государственная власть...» - пишет Л.А.Морозова [5]. «Парадокс Советского Союза, - по мнению Э. Геллнера, - состоял в том, что это общество пыталось «сверху» осуществить проект нового социального строя. А теперь, когда эта попытка не удалась, оно обречено - хочет оно этого или нет - точно так же «сверху» (и в спешке) вводить в действие проект гражданского общества» [6]. В плане же переустройства национальной правовой действительности «западные исследователи акцентируют внимание прежде всего на том, что... в правовой системе России право по-прежнему выступает как средство в руках государства, которое раньше использовалось для строительства коммунизма, а ныне - «для создания нового экономического порядка в стра- не» [7].
       Согласиться и следовать таким курсом - значит, с практической точки зрения, идти по заведомо ложному пути, а с теоретических позиций - признать абсолют утверждений занимающих наиболее категоричные позиции сторонников универсальности (глобальной унификации) либеральной модели правового государства в биполярном мире. В частности, Фридрих А. Хайек вообще не допускает мысли о вариативности в развитии: либо - рыночная экономика, следующие жестким индивидуалистическим постулатам гражданское общество и правовое государство, либо - тоталитарный коллективизм, этатизм и не-свобода [8].
       3. Становление «классического» гражданского общества (самостоятельного, отделенного от государства и во многом ему противостоящего) неизбежно предполагает «формирование и развитие новых экономических отношений, включающих плюрализм форм собственности и рынок, а также обусловленной ими реальной социальной структуры общества ... обновление взаимоотношений между всеми социальными группами, общностями» [9]. Частная собственность, предпринимательство, свободный, открытый обмен в условиях рыночной стихии и социального саморазвития, соответствующем (либеральном) правовом поле и т.п. - это основа, фундамент, необходимое условие существования гражданского общества (по крайне мере, его западный вариант).
       В России же 90-х г.г., не имеющий серьезных естественно-исторических предпосылок, обоснованной и ясной концепции и стратегии, курс на «ускоренное», «планируемое» создание гражданского общества (в его обозначенном выше варианте) быстро, неожиданно даже для самих реформаторов привел к острому кризису, разложению культурных форм и ценностных ориентиров. Имущественное расслоение российского общества, какими бы благими целями оно ни оправдывалось вестернизированными властными элитами, правовой (точнее, неправовой) произвол, преступность, обнищание значительной части населения - это вовсе не издержки демократии (как до сих пор считают некоторые авторы), не некий «побочный продукт либеральных реформ», но закономерный результат «реформирования молотом», «сумерки» социально-правового, политического и экономического развития страны, реальная угроза социального взрыва [10].
       По мнению некоторых ученых, на уровне имеющих место социальных практик очевидно не просто пробуксовывание утверждаемого в либеральных, естественно-правовых доктринах конструкта гражданского общества, но и устойчивое его неприятие тотальностью национального жизненного уклада. Предлагается обратить внимание на образ (тип) «соборного» общества как органичную содержанию ментальных структур систему (совокупность) социальных связей [11].
       Современный отечественный исследователь Н.Е. Тихонова схватывает эту проблему следующим образом: «Сразу подчеркну - на мой взгляд, социокультурная специфика России не сводится к специфике сознания или ценностей россиян. Она гораздо шире и включает в себя, по сути, совершенно особый тип общества, с особым механизмом социального регулирования и социального воспроизводства» [12].
       4. На повестку дня встает вопрос не о том, что разъединяет общество и государство, а о том, что их объединяет, равно как и вопрос об объединяющих началах, основах, идеях и символах для всего общества [13].
       И оказалось, что, кроме государства, нет более эффективного механизма защиты национальной безопасности. А в государстве самым мощным скрепляющим началом оказался институт Президента. Вот и получилось, что Президент России волею обстоятельств, русского менталитета и силою российской Конституции оказался не только государственным институтом, но и своеобразным символом российского государства.
       Пора в открытую говорить и о реализации авторитарного потенциала Конституции России, который пронизывает весь механизм заложенной в ней власти и в концентрированном виде представлен в ст. 80 Конституции РФ (особенно в ч.3), позволяющей Президенту единолично определять основные направления внутренней и внешней политики государства.
       Помимо того, что потенциал единоличной власти конституционного института Президента РФ весьма велик, он еще и имеет в настоящий момент весьма высокую поддержку гражданского общества [14].

Примечания:

1. Любашиц В.Я. Эволюция государства как политического института общества. - Ростов н/Д, 2004. - С.127.
2. См. подробнее: Мордовцев А.Ю., Яхонтова Т.В. Гражданское общество и социальная правовая политика в современной России: теоретико-методологический анализ // Научные труды: В 3 т. Т.1. РАЮН. Вып. 5. - М., 2005. -С.184-189.
3. Послание Президента России В.В. Путина Федеральному Собранию РФ // Российская газета. - 2003. - 17 мая. - С. 3-4.
4. Любашиц В.Я. Понятие гражданского общества / Теория государства и права. - Ростов н/Д, 2005. - С.165.
5. Морозова Л.А. Проблемы современной российской государственности. - М., 1998. - С.21.
6. См.: Геллнер Э. Условия свободы. Гражданское общество и его исторические соперники. - М., 1995. - С.46.
7. См. подробнее: Марченко М.Н. Источники права. - М., 2005. - С. 271-272.
8. См.: Козлихин И.Ю. Идея правового государства: история и современность. - СПб., 1993. - С.106.
9. См., например: Рац М В. Идея открытого общества в современной России. - М., 1997. - С.8-10; Любашиц В.Я. Понятие гражданского общества … - С.168.
10. Мордовцев А.Ю., Яхонтова Т.В. Указ. соч.
11. См., например: Вышеславцев Б.П. Русский национальный характер // Вопросы философии. - 1995. - № 6; Мордовцев А.Ю., Яхонтова Т.В. Указ. соч.
12. Тихонова Н.Е. Личность, общность, власть в российской социокультурной модели // ОНС. - 2001. - № 3. - С. 31.
13. Боброва Н.А. Реформа власти как развитие двух потенциалов Конституции России: демократического и авторитарного // Научные труды… - С.334-335.
14. Там же. - С. 335.